-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
-
-
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
-
Тень человека.
Я просыпаюсь ночью, ощущая, как сердце барахлит на каждом такте, захлебываясь, как насосы в шахте, и произвольно изменяя ритм. Что надо вом?я вглядываюсь в тени, с трудом преодолев сердцебиенье, что надо вам? я повторяю снова. Тогда в ответ мне камень говорит: Я камень, что покоился веками в земле испепеленной Хиросимы, что был однажды вытащен из пекла, освобожден изпод золы и пепла и об иной не помышлял судьбе, Что в час прощанья на пустом перроне в сиянии огней потусторонних поэтом Фука гавой Мунетоси, как сувенир, подарен был тебе.
-
Крик Немой горы
И было село, и в селе полным-полно ореховых деревь-ев, а самая величественная орешина росла на вершине го ры. Гора была лысая, неприглядная, вся в колючках. И да же камни, усеявшие ее, казались одноцветными, унылыми близнецами словно поработал над ними недовольный всем светом каменотес. На склонах горы не звенели родин-ки, не пестрели цветы, не рос кустарник
-
Корабельная сторона
Тугой ветер путался в темноте по заулкам, потом и вовсе пропал, а звезды сыпались и сыпались вниз, словно их рассеивал ктото сверху, забирая из лукош-ка полными пригоршнями. Но на рассвете все было кончено. Повеяло сыростью. И осторожным сделался шорох бухты, и отдалился рокот моря
-
Избранное
В пастоящем издании наиболее полно представлено творчество Вероники Тушновой (1915-1965). Книгу составили стихотворения и поэмы (1944-1965), цane-стные читателям по предыдущим сборникам, а также часть не опубликованного наследия поэтессы.
-
Если б Воротан заговорил.
Роман армянской писательницы Анаит Се-коян повествует о строительстве одной из крупнейших гидростанций республики Татевгэс. Автор показывает во всей сложности и многогранности взаимоотношения людей, их духовный рост. Перед нами герои, принадле-жащие к разным слоям общества: старый мастер-горняк Гарегин; начальник республиканского Гидроэнергостроя Вардан Севоян, ум-ный и энергичный, не пасующий перед трудностями; опытный педагог Тигран Марутян; молодой, преданный своему делу инженер Бакур.
-
Кондрат Булавин
С удовольствием оглядел себя, надвинул на голову, чуть набекрень, шапку с алым бархатным шлыком, с которого свисала кисть, унизанная жемчугом. Максимов, широкоплечий, крепко сбитый казак, чуть выше среднего роста, обладал огромной силой и бычьим здоровьем. Он еще не стар, ему всего сорок пять лет. Лицо круглое, румяное.
-
Улыбка Майсары. Юмористические повести
Приехав в Узбекистан много лет назад, я думал, что Май-сара - это героиня пьесы Хамзы. Но после того как поездил по чудесной узбекской земле, познакомился со многими известны ми знатоками народного творчества, весельчаками-аскиабазами, я с удивлением узнал, что о Майсаре, как о Ходже Насреддине, рассказываются десятки различных историй, анекдотов, сказок.
-
Семейная хроника. Детские годы Багрова-внука
Необычна творческая судьба Сергея Тимофеевича Аксакова. Он родился в 1791 году на восемь лет раньше Пушкина и за восемнадцать лет до Гоголя. Но лишь после смерти Пушкина и Го-голя раскрылось в полную меру художественное дарование Акса-кова, и он вошел в историю нашей отечественной литературы как пи-сатель послегоголевской эпохи, как продолжатель реалистических традиций Пушкина и Гоголя.
-
Собрание сочинений. Том 6
Как в самую глухую зиму по какой-нибудь узенькой алой зорьке под вечер предчувствуешь весну света, так и когда рожь зацветет, начинаешь особенно дорожить золотыми деньками нашего короткого лета и хозяйски отсчитываешь: две недели рожь будет цвести, две не дели зерно наливает, две недели созревает, а там
-
Гроза
Широконавестная пьеса Островского о трагической судьбе женщины темном царстве царстве социального неравенства и угнетения, жесто кости и невежества, господствовавших в России еще в прошлом веке.
-
Встань над болью своей
Повести «Мемуары без вести пропавшего» и «Рассказы узника Мауткаузе на связаны друг с другом судьбой одного героя. Главная их сила проникно венное изображение событий, память о которых должна помочь людям и борьбе за мир, за предотвращение новых войн
-
Версты любви
Роман известного советского писателя А. Ананьева подни-мает сложные нравственно-философские вопросы. Пристальное внимание к движениям души человека, поставленного в труд-ные, подчас драматические ситуации, отличительная черта писателя, художническая палитра которого вмещает в себя вер многоцветье нашего мира
-
Жаль, что вас не было с нами
Имя писателя Василия Аксенова хорошо известно советским читате лям. В эту книгу включена повесть о трех друзьях «Коллеги». Молодые коллеги врачи Алексей Максимов, Владислав Карпов и Александр Зеленин только что сошли со студен ческой скамьи.
-
Скрещение судеб
неоспоримую ценность документа Автор была знакома с поэтом, ее знание осесване на первоисточниках, подтверждено неизвестными ранее документами. Сюжетно кинге воссозданы диз последния года жизни Цветаевой после ее не по существу схватывает ми и творческую и челове возвращений ческую судьбу. О жизни М. И. Цветневой и ее детей после эмиграции на Западе ходит много врижотолков. Правда, свазонняя очевидцем, вносит ясность во многие непростые вопросы, людет почвы бытующие домыслы. В книге непользованы фотодокументы из личных архивов. Дея широкого круга читателей
-
Жизнь двенадцати цезарей
Светоний (ок. 70 — ок. 140) — римский историк и пи-сатель в своем главном сочинении «Жизнь двенадцати це-зарей» обстоятельно излагает исторические события и при вычки древаей (от Юлия Цезаря до Домициана). Эта книга ценнейший говорелирный памят В издание «пощан, также сочинения Светония «О грам-матиках и риторах», «О поэтах» и др.
-
Скрещение судеб
В заключительной части этой книги есть знаменательные строки, с которых, пожалуй, уместней было бы прямо и на-чать повествование предоставим лучше тем, кто пишет романы, думать за своих героев и за них решать их судьбы, нам же остаются одни только факты.